Выезд в Вологодскую область

Очередной запланированный выезд в Вологодскую область обещал на этот раз массу интересного. Кроме испытаний только что купленного полуавтомата «Браунинг Максус», НПЗ выдал троим сотрудникам редакции свои приборы для тестирования. Мы получили ночные прицелы разных поколений и ночной бинокль. Ответственность, в общем-то, на нас ложилась большая, и лично я, например, чувствовал, что придётся поступиться любимой охотой по перу в пользу подкарауливания зверя. Поэтому пришлось по дороге в угодья заехать в Вологду и просить лицензии на медведя и кабана. К сожалению, со своей просьбой мы опоздали (о лицензиях надо было позаботиться заранее), и всё было уже распределено. Однако местное охотничье руководство в лице председателя правления Владимира Каплина и директора охотхозяйства Юрия Трудова вошло в наше положение и выдало представителям «такого уважаемого журнала» (их слова) аж, две лицензии на кабанов любой возрастной группы. Это, кстати, очень важное уточнение. Мало того, что мне, к примеру, давно уже совсем не интересно стрелять поросят и подсвинков – они, просто-напросто, в районе, куда мы направляемся, не водятся. По словам местных жителей-охотников, виной всему волки, выводящиеся на местных болотах. Когда осенью «старики» выводят прибылой молодняк на охоту, спасаются, кто как может. В угодьях остаются только те звери, которые могут дать им отпор, т.е. взрослые секачи. Самки, естественно, уводят приплод в безопасные места. Так что у нас был шанс во время охоты на кабанчиков зацепить ещё и серых. Шанс, конечно, призрачный, но кто из охотников не верит в него.


Итак, лицензии получены, путёвки выписываем на месте и едем к дому нашего старого приятеля Василия, вышедшего встречать нас, как водится, всей семьёй. Здесь и наши проводники – сыновья Василия. Старший Лёша, пожалуй, самый азартный и всецело отдающийся любимому делу охотник, рассудительный и серьёзный Владимир, неутомимый Денис и молодой, пока ещё начинающий, молчун Сергей. С ними нам и предстоит охотиться. Пока разбиваем на берегу реки лагерь, хозяева пригоняют лодки для охоты на воде, привозят дрова и оборудуют причал.

Ну, вот всё готово, и охотники садятся за общий стол для обсуждения планов предстоящей двухнедельной охоты. Василий очень расстроен, что лицензию на медведя мы не привезли. У них засажены овсом свои поля, и есть договорённость с колхозными комбайнёрами об оставлении после уборки (которая, кстати, шла полным ходом) «закраек» и «нивок» в местах, удобных для постройки лабазов (по-вологодски – лабозов). Более того, из-за засушливого лета не только в лесу, но и на болотах почти полностью отсутствуют ягоды – основной корм медведя в этот период. Так что практически весь «мишка» повалил на овсы. Вот такие пироги. Одна радость, что и кабан, тоже оставшийся без сочных болотных корешков, двинул на хлеба. Может, и нам что перепадёт. Поэтому, наскоро перекусив, отправляемся мастерить засидки, лабазы (лабозы), скрадки – в общем, называйте, как хотите.

Мы с Лёшей идём на «его» поле и строим лабаз на небольшом лесном островке, с которого открывается прекрасный вид как раз на угол, где предполагается выход зверя. Близко к выходу не подходим, чтобы не оставлять следов, но даже издалека видно набитую тропу и измятый, стоптанный, обкусанный овёс. «Хоро-о-оший», – тянет по-вологодски Лёшка, имея в виду, конечно, медведя. На мой немой вопрос Алексей утвердительно кивает – и кабанчик ходит. По моему настоянию, строим комфортную сидушку. А то знаю я эти вологодские «лабозы»: две жердины вместо лестницы да пара, чтоб сидеть. И вертись на них 5-6 часов в ожидании зверя, отсиживая себе все места и пугая добычу. Прибиваем доски, делаем скамейку, боковушки для рук и поперечную перекладину под ружьё. Вбиваю даже несколько гвоздей для бинокля, снятого погона и прочего. Залезаю наверх, верчусь, пробуя на крепость, удобство и обзор. Порядок, можно ехать домой.


Утром открытие охоты на утку, рябчика и зверей. Вологодская область в этом году из-за пожаров начинает первая (всё-таки север – горит меньше), так что мы в любом случае не прогадали. Отстреливаем довольно успешно утрянку, и у нас впереди целый день на пристрелку оружия с тестируемыми прицелами.

Для охоты на кабана мы имеем два «Хейма» калибра 9,3х62 и финскую «Тику» того же калибра. Кроме того, двое охотников выразили желание поставить ночную оптику на гладкие 12-е калибры, чтобы стрелять картечью накоротке, как это принято у местных охотников. Да, не удивляйтесь, в этом районе охотники стреляют картечью даже медведей. Так уж здесь повелось издавна. Лабазы строятся в непосредственной близости от выхода медведя, который, как известно, выходит в том же месте, где и вчера. Так что обычный выстрел с лабаза по зверю производится с 15-20 метров, и крупной картечи вполне достаточно. У нас же на этот случай, благодаря Новосибирскому приборостроительному заводу, есть два ПН-2-1 с ЭОП первого поколения и три прицела ПН-19К-3 с ЭОП третьего поколения. Ночной прицел ПН-2-1 с ЭОП первого поколения был взят на тестирование намеренно: это одна из первых разработок новосибирцев и самый доступный на сегодняшний день по цене ночной прицел. Первые два я монтирую на «Тику» и полуавтомат «Браунинг Максус». Ещё один полуавтомат «Бенелли» оборудуется ночным прицелом с ЭОП-ом третьего поколения, а два оставшихся ПН-19К-3 ещё дома установлены на немецкие карабины.


Делаем несколько проверочных выстрелов на 35, 50 и 100 метров из уже «прибитых» карабинов и пристреливаем вновь установленные. Пока трудно судить об эффективности ночной стрельбы, поскольку на дворе белый день, но луна вечером выйдет полная, так что в этом плане у нас сомнений нет. Вообще, условия для тестирования ночных прицелов предполагаются идеальные. За те две недели, что нам предстоит охотиться, луна успеет посветить и исчезнуть, осенняя погода меняется по несколько раз на день. Так что будем охотиться и при свете луны, и только звёзд, и в полной темноте, и в дождь. Самое интересное, что кабаны здесь, какие-то неправильные (или сильно запуганные). По всей России кабанчики выходят кормиться на овсы с наступлением сумерек, а местные, вологодские, по словам Василия, раньше полуночи и не показываются. Так что стрелять придётся, скорее всего, в полной темноте, и ночники нам очень пригодятся.

А пока от души лупим пулями из стволов, стараясь сбить настройку прицельной техники, но, как и было обещано заводом-изготовителем, отдачу 12-го калибра приборы держат уверенно, несмотря на то, что вес их около килограмма. Точно так же не возникает проблем со стрельбой из нарезных карабинов калибра .30-06 и 9,3х62. А низкое расположение над стволами с креплением «ласточкин хвост» и вивер (чуть меньше 6 см) позволяют комфортно работать с этими приборами.

На моём карабине ПН-2-1 с ЭОП первого поколения. Лёше же, который должен был сопровождать меня на ночных охотах с подхода, выдал из нашего арсенала ночной бинокль ПН-11К.

И вот вечером, ещё при полном освещении, сижу на выстроенном нами же удобном лабазе. Сижу вольготно, не особенно напрягаясь, поскольку, как мы помним, кабаны выходят за полночь, а сейчас только 8 часов. Пока есть время, разбираюсь с незнакомой конструкцией прицела. Прицел поставлен на дневное наблюдение, т.е. закрыта крышка на выходе и смотреть можно только через небольшое круглое отверстие в ней. Нахожу регулировку яркости прицельной галочки и делаю поярче (для дня). Подгоняю под себя диоптрию и «пристреливаю» площадку около выходной тропы, до которой метров 60-70.

Кладу карабин на скамейку рядом с собой (благо место для него предусмотрено) и около часа сижу, вслушиваясь в шорохи леса.


Они могут многое сказать охотнику. Дело в том, что ни один крупный зверь, как бы ни был осторожен, не сможет тихо пройти по лесу. Его наверняка выдаст если не случайно сломанный сучёк, то птицы обязательно. И кабан, и медведь на своём пути пугают рябчиков, тетеревов, вальдшнепов и глухарей. А сойки, сороки и даже дрозды начинают тревожно стрекотать, предупреждая всю лесную братию о возможной опасности. Пока всё тихо, да я и не жду, ведь Лёша сказал, что даже если медведь и выйдет, то не раньше 11 часов, кабаны же ещё позже. Наблюдаю за трепещущими на ветру листочками осины, перевожу взгляд на тропу и от неожиданности вздрагиваю всем телом. Из кустов напротив выходной тропы торчит отчётливо видимое рыло приличного секача. И что это он тут делает в такую рань? Скорее всего, просто пришёл разведать, что к чему. Надо бить сразу, но как? Пошевелиться боюсь, так как кабан не двигается и явно слушает обстановку. Рыло потихоньку начинает двигаться вперёд, и я аккуратно, не смотря на зверя, тянусь за оружием. Главное, не стукнуть обо что-нибудь карабином. Поднимаю ружьё, перевожу взгляд на гостя и ясно вижу, что кабан откровенно рассматривает меня, подняв башку вверх. Понимая, что он сейчас убежит, быстро вскидываю ствол и, едва поймав бок в прицел, давлю на спуск. Одновременно с выстрелом кабан исчезает. Пока пытаюсь сообразить, как не заметил его уход, вижу дёргающиеся колоски овса. Ага! Никуда ты не ушёл! Лежишь как миленький в хлебах. Согласно договорённости, сижу и дисциплинированно жду Лёшку, который должен подойти после выстрела. Не терпится посмотреть на трофей, но дисциплина есть дисциплина. Дело даже не в технике безопасности, просто привычка лишний раз не топтаться возле засидки (даже после выстрела), оставляя ненужные следы, давно укоренилась. Наконец раздаётся предупреждающий свист напарника, и я слезаю. На всякий случай держу зверя на мушке, а Лёшка тычет в него палкой. Готов. А кабанчик-то приличный, или, как говорят на местном диалекте, «хо-о-ороший». Караулить дальше нет смысла, и мы идём за машиной, чтобы погрузить первый трофей.

Позже выяснилось, что произошло всё на редкость удачно, поскольку уже на следующий день поле, на котором я сидел, комбайны убрали. Ну, что ж, завтра пойдём строить новый лабаз.

У напарников дела не так продуктивны, но не менее интересны. К двоим, тоже по светлому, выходили медведи, правда, небольшие, а третий застал двух пестунов на кормёжке у лабаза ещё на подходе. На охоте заманчиво не только добыть зверя – понаблюдать его на свободе не менее интересно.


Первая охота в плане тестирования приборов ничего не дала, поскольку зверь вышел практически днём (в момент выстрела на часах было 20 час 57 мин, и в конце августа в это время светло), и я мог стрелять с любым дневным прицелом, а то и вовсе без него. По крайней мере, убедился, что днём ночной прицел работает не хуже обычного. Зато следующую ночь мы с Лёшей собирались охотиться всё тёмное время суток, а ребята караулить кабанов на лабазах до утра. Вот тут-то и выяснится, на что годны новосибирские изделия. Пока, правда, не в экстремальных условиях, поскольку луна продолжала исправно светить, а погода радовала отсутствием даже намека на облачность.

Чтобы не пропадали охотничьи дни, на следующий день мы с напарником отстояли вечёрку на утку и вышли побродить с подхода только после того, как взошла луна. Первый же взгляд, брошенный в ночной бинокль ПН-11К на овсяное поле, приводит нас с Алексеем в неописуемый восторг. При свете ещё не поднявшейся в зенит луны видно каждую травинку до самого горизонта. Моему проводнику, впервые держащему в руках такую аппаратуру, настолько нравится этот феномен, что он ходит, не отрывая от бинокля глаз. Видно очень далеко, и это нас сгубило. В очередной раз выйдя на поле, вологодский хантер, осмотрев его дальние края, cамонадеянно убирает бинокль в чехол. Начинаем обход поля по объездной дороге и видим шагах в сорока тёмное пятно, расположившееся у края леса. «Куст», – шепчет Лёшка. «Куст», – соглашаюсь я. Но всё же, решив рассмотреть подозрительный предмет, напарник дёргает крышку футляра бинокля. В этом месте должен покритиковать новосибирцев. Крышка футляра крепится на «липучке» и в момент открытия издаёт довольно громкий, характерный звук. «Вжикнула» и наша крышка. Куст сорвался с места и неожиданно побежал в нашу сторону. С расстояния 20 шагов стало видно невооружённым глазом, что это здоровенный кабанище. Судорожно сдёргиваю карабин с плеча, но прицел не включён, и в него, естественно, ничего не видно. Дальнейшее знаю только со слов напарника. Пока я возился с прицелом, пытаясь в темноте найти кнопку включения, секач добежал до нас, затормозил всеми четырьмя копытами в паре метров и рванул в лес. Какое-то время нервно курим, обвиняя друг друга в неудаче.

Впредь нам наука – проводнику внимательней осматривать всё поле, мне – не шляться с неподготовленным оружием.

В лагере ребята взахлёб рассказывают о своих впечатлениях. Медведи продолжают регулярно выходить к лабазам, видно действительно засуха выгнала всех «ягодников» на овсяные поля, оставшиеся их единственным шансом накопить жира на зиму. В очередной раз сетуем на то, что лицензия на медведя нам не досталась. Наш корреспондент Валера видел огромное чудовище, которое сначала принял за автомашину, непонятно каким образом заехавшую на поле. Довольно долго он наблюдал старика в прицел с дистанции 300 метров. При желании можно было спокойно подойти к нему и взять. С прицелом третьего поколения ПН-19К-3, да ещё при луне, это не составило бы труда.

Следующие несколько дней проходят в различных охотах по перу на воде, в лесу и в поле. Пробуем с Лёшей поохотиться с подхода под утро, но, видимо, местные звери предпочитают для кормёжки и прогулок исключительно глубокую ночь.

А луна тем временем исчезла совсем. Решив заняться кабаном всерьёз, решаем с Лёшей (он продолжает сопровождать меня на всех охотах) посвятить охоте с подхода всю ночь.

Вечер безрезультатно высиживаю на вновь отстроенном лабазе, а с полной темнотой выходим на промысел.

Во время уборки колхозного овса, по просьбе наших друзей, комбайнёры оставили на средине почти каждого поля небольшие островки овса специально для кабанов. И зверям кормовое подспорье, и охотиться с подхода довольно удобно. Конечно, мой прицел первого поколения не ахти что, но, включив подсветку, до ста метров стрелять можно. Выходим на очередную «нивку», как здесь называется нескошенный островок, и Лёшка, смотревший в бинокль, толкает меня в плечо. Значит, что-то есть. Вожу прицелом по овсу, но ничего разглядеть не могу. Вся беда в том, что овёс густо зарос сорняками высотой до метра. Кто-то в этом бурьяне двигается, но даже силуэта рассмотреть не могу. «Медведь?» – спрашиваю я шепотом. «Кабан», – одними губами отвечает напарник. Ему-то в бинокль последнего поколения видно всё, а вот как мне стрелять – вопрос. До зверя метров 80, и я принимаю решение подойти ближе. Иду, всё время глядя в прицел. Наконец в оптике ярко блещут два глаза. Понимая, что больше всё равно ничего не увижу, не переводя дыхания, бахаю между этими светящимися глазами. Вспышка выстрела ослепляет не только меня, но и наблюдающего за зверем Алексея. Как он потом сказал, в бинокль был виден только дым от выстрела. Уверенный в успехе, иду к месту стрела. А кабана-то и нет! Следы в темноте искать бесполезно – посмотрим потом. Но утром сплошное разочарование. Мало того, что кабана я, судя по всему, промазал, обнаруженные следы показали, что это был зверюга килограммов под двести весом. Обидно, досадно, но что поделаешь, не надо было наглеть, а целиться поаккуратней, не торопясь. Давненько я не мазал по зверю, но совсем без промахов и охота неинтересна. А прицел, хоть и первого поколения, показал себя молодцом, при полнейшей темноте отчётливо высветив глаза зверя.


На базе нас ждёт довольный Валера, добывший-таки кабанчика под 100 кг. Как он рассказал, в прицел ПН-19К-3 с ЭОП третьего поколения был виден весь корпус зверя, и стрелял он в чётко выбранное место.

В итоге можно резюмировать, что охота задалась, за исключением некоторых мелочей, о которых мы сообщим на завод. Ночные приборы прошли тестирование успешно, а мы не остались без добычи. А ближе к зиме надеемся получить на пробу новую разработку новосибирцев – ночной прицел «Сарацин», в котором учтены все недостатки предыдущих моделей и который, как обещают производители, не имеет аналогов в мире.

Оригинал статьи читайте в журнале "Мастер Ружье" №165 за декабрь 2010 года.

Перейти к списку статей